Город Бога

- Земля, я « Астра», прошу связи, прошу связи, мы возвращаемся. Земля, я « Астра»…
Звездолёт подлетал к Плутону. Командир Андрей Силантьев взглянул в иллюминатор. Карликовая планета с пятью спутниками находилась на расстоянии двенадцати тысяч км. В своё время на одном из спутников планировали установить что-то наподобие навигационного маяка для звездолётов. Похоже, что к единому мнению так и не пришли, хотя на Земле прошло…

«Нет, не надо сейчас об этом думать. Главное – мы возвращаемся…»

Определив задачу бортовому компьютеру, Силантьев устало откинулся в кресле и закрыл глаза. Через пять часов по бортовому времени выйдет из анабиоза его штурман, весельчак и балагур Сан-Сан, или Саныч - Александр Санин, ориентирующийся в навигации лучше умных приборов. Это он спас всех от неминуемой гибели, когда из-за сбоя систем слежения была неправильно рассчитана орбита Бета Проксима.


Сан-Сан тогда не поверил расчётам. Интуиция не подвела: с такими координатами корабль неминуемо попадал бы в поле притяжения красного карлика. Санин порылся в звёздных картах, порыскал в справочниках, несколько раз перенаправлял телескопы, задал новые параметры – и результат оказался совсем иным.

Бета Проксима - планета, открытая астрономами в августе 2016 г., была целью их космического путешествия. Сейчас, когда они уже почти дома, Андрей ещё раз мысленно прокручивал в голове все моменты космической одиссеи.

Большую часть времени экипаж проводил в анабиозе, за исключением дежурного по кораблю. Поочерёдно сменяя друг друга, космонавты следили за состоянием систем жизнеобеспечения и вели дневники.

Это было не совсем то, что сформулировано в полётном задании. Силантьев попросил всех вести личные записи. Записывать всё, о чём думали и что замечали во время вынужденного одиночества. Использовать диктофон, электронную книжку, а кому нравится – бумагу и карандаш, и только в бортовом журнале записи делать по инструкции. Личными впечатлениями поделиться после возвращения…

Снова эта музыка. Божественная. Неземная. Каждый раз иная, то тревожная, то умиротворённая, то плещущая весельем через край, то яростная до дрожи. Сегодня в ней Андрей явственно услышал плач ребёнка…

Командир включил диктофон. Свой слегка хрипловатый голос теперь воспринимался отстранённо, будто говорил не он, а его неведомый двойник. Несколько щелчков, и в который раз Андрей прослушивает запись.

« Неужели удалось? После всех неурядиц с модулем –М1? Есть мягкая посадка!

Впрочем, не такая уж и мягкая. Изрядно тряхнуло, до дрожи в коленях.

Надо ли было рисковать? Ведь никто не обвинил бы меня в том, что часть задания оказалась невыполненной…

Да, но главная её часть! Столько лететь, чтобы ограничиться только замерами и наблюдением с орбиты, нет, всё я сделал правильно. Экипаж поддержал меня единодушно.
А если бы с единственным спасательным модулем что-нибудь произошло? Тогда Боре, нашему любимому доктору Айболиту пришлось бы лететь к Земле одному. Смог бы он подчиниться? Не бросился ли на помощь, он, который малейшее недомогание у членов экипажа выслеживал, как беркут выслеживает добычу? Наш неутомимый док в третьем поколении, для которого стремление помочь проявляется уже на генетическом уровне…

Ещё месяц дежурства на корабле, пока меня не сменит оператор - техник, Вересов Николай. Молчаливый, с вечно озабоченным лицом, он постоянно что-то отмечал в записной книжке карандашом. Над его старомодностью втихомолку посмеивались, но Вересов – бог корабля. Он единственный знает его в совершенстве и не только по долгу профессии. Для него звездолёт не машина, а живое существо. Однажды я слышал, как Вересов, нежно поглаживая панель бортового компьютера, что-то шептал ему.
Вдруг показалось, что, словно с чем-то соглашаясь, экран замигал сильнее…

Если бы у меня сейчас спросили, что такое космос, я бы ответил: « Пустота. Она словно выжигает изнутри. Корабль с огромной скоростью пронизывает пространство, а знакомые созвездия почти на одном месте. Светящиеся частицы космической пыли, разбиваются о защитную оболочку звездолёта. Гул фотонных двигателей при разгоне кажется самым родным звуком…

Высадка на планету немного разрядила эту гнетущую пустоту. Неважно, что в скафандре звуки искажены. Они есть. Их ощущаешь. Камешек скатился по склону, странный треск в атмосфере, и шум океана… Да, на планете есть самый настоящий океан! Может быть, только ради него и стоило сюда лететь. В лучах света двух проксианских солнц он кажется живым существом!

Нет, проксианцев мы не встретили. По крайней мере, в том виде, как мы обычно представляем себе разумных существ. Но то, что определённые формы жизни здесь есть, несомненно. Это подтвердил и наш астробиолог Толя Муромцев. Столько проб взял, сколько часов корпел над микроскопом, почти не отдыхая! Образцы микроорганизмов на корабль брать нельзя. Может и перестраховка, но не лишняя. С трудом удалось подавить в нём азарт исследователя. Толя яростно пытался доказать, что ещё чуть-чуть – и сколько нового исследовательского материала можно будет доставить на Землю! Увы, времени не было. Корректировка корабля на орбите сжигала драгоценное топливо для обратного разгона…

По-моему, весь экипаж словно забыл о парадоксе времени. Впрочем, и я старался о нём не думать. Шесть лет на корабле, большая часть которых прошла в анабиозе. А на Земле пролетело столетие. Боль потери близких притупилась за время полёта, но не ушла совсем. А что в это время произошло на родной планете? Неизвестность пугает и мучает…

Планета Бета превратилась в маленькую точку. Разгон продолжится ещё несколько дней. Каждый из нас в своих мыслях. После расчёта обратного пути анабиоз для ребят, дежурство для меня. Мысленно готовлю себя к безмолвию…
Вот я снова один на один с этой ужасающей пустотой. Пытаюсь понять свой страх. Клаустрофобия? Нет, ведь я боюсь того, что вне корабля, боюсь этого немыслимого мёртвого пространства...

Странный сон приснился вчера. Буря на Бета Проксима ломает наш модуль. Огромная океанская волна неумолимо приближается. И вдруг зазвучала музыка. Эти звуки повторяются с определённой частотой, и в такт этим звукам пляшет океан. Ветер постепенно стихает, звуки обрываются.

Разгон выполнен, двигатели отключаются. Ещё раз проверил траекторию. Мы возвращаемся на Землю…

Сегодня я снова услышал музыку. Похоже на флейту со скрипкой. Глаза закрываются. Вижу себя в каком-то белом коконе, где необыкновенно уютно и спокойно…»

( Read more... )